НОЧЬ

Мир собирается объявить бесполётную зону в нашей Vselennoy! | Президенту Путину о создании Института Истории Русского Народа. |Нас посетило 40 млн. человек | Чем занимались русские 4000 лет назад? | Кому давать гранты или сколько в России молодых ученых?

Проголосуйте
за это произведение

[ ENGLISH ] [AUTO] [KOI-8R] [WINDOWS] [DOS] [ISO-8859]

Надежда Горлова

Ночь

(рассказ)

Я увидела Юсуфа ночью.
Мы - несколько подростков и парень постарше - шли по большаку,
стараясь не пропустить в темноте поворот на Кочетовку - деревню всего
в два порядка, зато с богатыми огородами - там доживали одни
старухи...
Было тепло, только острой сыростью веяло из крапивных
оврагов по обочинам. Дорога светилась белой пылью. Мы с Мариной и
новой нашей подругой Зухрой загадывали желания на падающие звезды.Зухра сказала:
- Я хочу... хочу богатства, много-много! Вон та звезда меня прямо пронизывает, если она свалится, все будет, как я хочу!
Зухра рыжая, у нее родинка на щеке, похожая на пчелу... Из темноты
заговорил мальчик, я еще не знала его, по голосу поняла, что он - брат
Зухры:
- Дура! Это Сириус - он никогда не свалится, перегадай на
другую.
Я обернулась на голос и увидела только черную фигуру Юсуфа.
Она двигалась, и движения были грустны и ленивы, бесшумно текли, и
ноги словно гладили дорогу... Гриша обнял Марину и сказал:
- У меня за одно желание два идет. Мне мать сказала, если я до армии на
Маринке женюсь, она мне машину купит.
Володька Череп закричал филином, запрыгал вприсядку, заорал:

Елки- моталки,
Спросил я у Наталки
Колечко поносить!
На тебе, на тебе,
К безобразной матери!

Володька был самый старший из нас, у него тряслись груди и белел на затылке крестообразный шрам...
Мы свернули с большака, и ветки закрыли нам звезды...
Через два года была другая ночь, такая же теплая, и голова
кружилась, если смотреть в небо...
Череп лежал на траве, я сидела на качелях и поставила ноги ему на грудь.
- Я любые твои желанья выполнять буду, увидишь!
- Позови мне Юсуфа. И Юсуф пришел. По всему поселку лаяли, выли, рычали, лязгали цепями собаки, потому что Череп бегал по поселку, изображая звуки джунглей.
- Посиди со мной, скучно. Марина с Гришей ушла.
- С Гришей. Мне еще на той неделе на практику надо было в Чаплыгин. Если завтра она со мной не помирится - уеду...
Мы легли спать, и я спросила Марину:
- Ты с Юсуфом мириться не будешь?
Мне стало стыдно, такой у меня был притворно-сонный голос. И Марина
ответила с притворным зевком:
- Если подойдет - помирюсь. Все равно скоро уедет. И мы еще долго не спали и пытались дышать, как спящие...
В темноте, при зеленом свете звезд, белые стены домов казались
замшелыми. Бабочка обмахивала фонарь над крыльцом, и ее тень ходила по
двери, как черный серп.
Вслед за Володькой мы пробрались под окнами, согнувшись, и на дорожке еще запахло клубникой. Только Юсуф прошел, не сгибаясь, и его тень обрушилась на дом. Череп погрозил ему кулаком. Мы рвали клубнику почти на ощупь, пихали в рот, и земля скрипела на зубах. Юсуф стоял под яблоней, мягкий, неподвижный, глиняный, и его тень погребала огород. Мои руки встречались с руками Зухры. Ее руки мелькали, увлажненные листьями, и я каждый раз принимала их за мякоть плода.
И еще была ночь между этими двумя ночами...
Отмечали Гришин день рождения, у пруда, и костер отражался в черной воде, переходящей в небо. Водомерки бегали по костру. Мы с Мариной подарили Грише одеколон, и он закричал:
- О, этот мы еще не пили! Гриша вырезал из огурцов рюмки и раздал девушкам. Перед каждой он садился на корточки и смотрел, чтобы она выпила, с ложкой салата наготове... Марина и Зухра легли на куртки лицом друг к другу и смеялись. Они притворялись пьяными, чтобы больше не пить. Зухре так велел Юсуф. У нее блестел подбородок, и подсолнечное масло ручейком стекало по шее, как змея.
Потом танцевали, и дым затухающего костра путался в ногах у танцующих.
- Пойдем, поговорим, - сказал Юсуф.
- Нам не о чем разговаривать, - ответила Марина.
Гриша купался, теперь он подошел к ней, поскальзываясь на траве, рубашкалипла к спине...
Они стали танцевать, и вода с Гришиных волос капала Марине на плечи.
Тогда я танцевала с Юсуфом и у меня слабели ноги.
- Надь, ты пойдешь домой? А то я пойду спать.
- Пойду. Ты проводишь меня?

Череп набрал клубнику в бидон, чтобы обменять на водку.
- Свет зажгли! - сказала Марина.
В самом деле, не отошли мы еще и на четыре столба, как в обворованномнами доме вспыхнул свет. Череп спрятал бидон под куртку.
- Надо тикать, - сказал Гриша.
Мы шли, оглядываясь, но ничего не было слышно, дверь не
отпирали. Зухра взяла нас с Мариной под руки. Мы невольно ускоряли
шаг.
- Чего вы боитесь? - спросил Юсуф. - Бабка вас догонит? И как она
узнает? Если сразу не вышла-то и не выйдет. Встала водички попить.
- К ней сын приехал, я мотоцикл видал, - сказал Гриша.

Володька Череп принес мне цветок - вишневую жирную астру.
- Пойдем, погуляем.
- Принцесса, это что-то значит?
- Да.
Я вела его к дому Юсуфа, и мне казалось, что ветер подкашивает мне ноги.
- Не трогай.
Я узнала их в темноте, они шли медленно, но она, светлая, быстрее, легче, а он, смуглый, ленивее, тише, как будто руки и ноги его - из меда. И к Зухре
я ревновала больше, чем к Марине.
- Ты мне доверяешь?
- Принцесса, как себе.
- У меня разговор с Юсуфом, проводишь Зухру на поляну. Последний
разговор.
- Понял. Я тебе верю, принцесса. Разговор так разговор.
- Я приду на поляну. К тебе.

Мы шли по дороге, светляки дважды чиркнули меня по лицу. Крапива в оврагах запахла гуще...
- Тише!
Мы остановились и услышали рокот мотоцикла от Кочетовки, и тотчас фара
вспыхнула на повороте. И со светом, всевидящим, неусыпным,
пронизывающим, хлынул страх. Мы бросились в мокрую крапиву, когда я
упала, мне показалось, что кипяток брызнул мне в лицо и на руки,
загремела крышка бидона - Череп отбросил его, кто-то наступил мне на
руку. Мы затаились, лежа вповалку на сырой пахучей земле, среди
стеблей крапивы, в овраге, и над нами, на дороге, в рокоте и в пыли,
как в тумане, встала острая белая звезда фары. И Юсуф - между ней и
нами. Я увидела улиток на крапивных листьях и их следы, как дорожки от
слез.

- Ты завтра уезжаешь?
- Да.
- Я тоже скоро уеду, буду в Чаплыгине поступать, совсем редко здесь буду, чем реже - тем лучше.
- Что тебе здесь не нравится?
- Ничего!
Мы остановились у нашей калитки. Юсуф перегнулся через забор, голова его скрылась в кустах. Я отдала бы ему сестру тогда.
- Ты всегда можешь приехать ко мне.
- Я приеду.
Я дотронулась до его плеча, и Юсуф выпрямился. Он подал мне руку:
- Давай попрощаемся.
Я притянула его за руку, увидела медовые белки.

На мотоцикле был Гаврик, друг Володьки. Посрамленные, мы поднимались.
Растревоженная пыль перемешивалась со светом фары.
- Ты не испугался...
- Мне нечего бояться. Я за всю жизнь отбоялся. Вы такого
не видели, что я видел.
Свет фары освещал небо, будто оно тлело, и Малая Медведица померкла...

- Пойдем со мной, я за Мариной схожу.
- Она еще не ушла?
- Нет, она матери помогала.
Я бросила астру у калитки. На песке она была видна хорошо.
В окнах нашей террасы отражались березы.
- У вас света нет. Она ушла?
- Подожди, я посмотрю в спальнях.
Я отперла дверь и прошла через террасу, не зажигая света. Я постояла на кухне в спящем доме и вернулась.
- Наверное, за ней Гриша заехал, они в Хомяки собирались.
- Пойдем на поляну, они туда приедут.
- Подожди. Поди сюда. Помоги мне, я где-то на террасе ключ
уронила, он у нас один.
Юсуф включил свет, и березы отступили от окон.
Я задернула шторы. В тишине мы ползали по холодному дощатому полу. Я
заглядывала под лавку, за стол. Там была влажная пыль и паутина. Мухи
задевали голую лампочку, и я слышала, как они ударяются об нее.
Лампочка слегка вздрагивала, и тени качались, описывая круги.
- Где ты могла потерять? Может, в спальне - завтра посмотришь.
- Нет, я помню, почувствовала, как здесь выскочил, думала, на обратном пути подниму. И как с открытой дверью спать?
- Марина придет - найдет сразу.
- Знаешь, я не слышала звона. Наверно, в таз упал - давай посмотрим.
Мы искали ключ с тазу с моченым горохом, в тазу с рисом, в мешке зерна.
- Я пойду. Ты пойдешь?
- Нет. Поищу.
Я притворила дверь за Юсуфом, подождала, приоткрыла. Потом вышла, босиком подошла к калитке и прислушалась. Я вернулась на террасу, заперла дверь на ключ и легла в постель. Я не выключила свет, у меня был жар. Я думала: Мы умрем. Она умерла от разрыва сердца, потому что почувствовала, что он умер. Она не знала. Температура поднималась. Мне казалось, что кто-то выдавливает мне глаза.

- Юсуф, я пояс потеряла!
- Иди ищи! Мать тебя убьет. Иди! Прятаться побежала - не набегалась? Мало пряталась, а, Зухра? Иди ищи, еще пояс покупать тебе.
Череп уехал с Гавриком. Марина и Гриша ушли вперед. Сначала я замедляла шаг, а потом спиной, от охватившего меня веселья, быстро пошла назад и встала рядом с Юсуфом
.Зухра ходила в овраге, высоко поднимая ноги.
- Зеркальце! Надь, не твое?
В зеркальце пролетела звезда.
- Нет, и у Марины такого нет.
- Значит, кто-то Гришке дал или Володьке. Будет мое.
- Конечно.
- Ты пояс ищи! И Зухра засунула мое зеркальце в носок

- Проводить тебя до двери?
- До двери я сама дойду, подожди провожать.
- Если долго прощаться - будем несчастливые.
- Тогда иди.

Мы шли втроем, и пыль из-под наших ног сливалась в одно облако.
- Откуда вы приехали?
- Из Таджикистана.
- Там война началась, - сказала Зухра. - Юсуф, дурак, вернуться хочет,
а мне и здесь хорошо, здесь стрелять не будут.
- Я уже не вернусь, - сказал Юсуф.
- Почему?

Из темноты нас звали Марина и Гриша.
- Мы здесь! - закричала Зухра. - Бежим?
И она побежала, размахивая поясом, и целых две звезды упали, как будто
она их смахнула.
- Я одиннадцать звезд насчитал, - сказал Юсуф, - какие упали.
- Одиннадцать желаний?
- Нет, на все одно.
- Какое?
- Самое основное.

Марина открыла дверь своим ключом.
- Ты спишь?
- Нет.
- Ничего не слышала?
- Нет. А что?
- Череп с Юсуфом подрались.
- Сильно?
- Да кто поймет? Ребята их разняли. Юсуф в крови, рубаха на спине разорвана.
- Ты с ним говорила?
- Да, буду я с ними говорить! Ну что он подрался как дурак, Надь? Пь-
яный или из-за Бондуры?
- А Череп сильно?
- Тоже в крови, напился уже, орет.
- А Юсуф?
- Зухра домой повела. Ему мать задаст за рубаху - и так бедно живут.
- А у меня температура.
- Простудилась? У тебя, небось, с вечера? Что же ты не сказала, не хо-
дили бы сегодня на улицу.
- Да, я виновата.

- Вам здесь хорошо?
- Скоро отец с Венькой приедет, совсем хорошо будет.
- Папа с братишкой еще там остались, - сказала Зухра. - Мама хотела его забрать, а он разорался - с отцом и все. Так волнуемся за них, папа нам пишет - света нет, ничего нет, они уже скоро приедут.
- Пойдем домой, - сказал Юсуф. - Спокойной ночи. Спокойной ночи,
Марина.
Я шла впереди сестры и Гриши и ждала звезду, чтобы загадать
одно желание. Тучи закрывали небо.

Проголосуйте
за это произведение

Что говорят об этом в Дискуссионном клубе?

236784	2002-01-08 18:16:09
Сотрудник ЧК

- - Нудь - (разг.) О чем-то надоедливом, тоскливом. Пример: Читаю нашумевший роман: ну и нудь! Ожегов, Словарь русского языка, изд-е 18-е.