|
|
|
Проголосуйте за это произведение |
Поэзия
13 марта 2011
года
"Я тебя жалею с
опозданьем,
Мне
немного выпало успеть -
Целовать последним целованьем
И
последней жалостью жалеть."
Юрий
Воротнин
В землю возвращается земное, долго не останется в долгу. И гудит
пространство
волостное, от колодца хвоя на снегу. Скорбное сготовив столованье, зябнущие
в
холод и жару, белый лоб последним целованьем три старухи тронут поутру.
Молча рядом встанут три старухи, по обряду вымоют порог,
три
старухи сядут, сложат руки, а четвёртой - утром вышел срок. Вышел срок не
первый, а повторный, первый срок-то кончился давно, там
где катер лагерный моторный лёг весной на илистое дно, там где сталь
зубчатая
звучала, вековые рушились стволы... Он не мог создать её сначала без кайла и
лагерной пилы! В день восьмой забытого Творенья у горнила стынущей Земли на
пилу горячую от тренья тени не наставшего легли, и по зимней улице бетонной
в
сотворённом Господом году покатился ПАЗик
похоронный,
оставляя сбоку Слободу.
***
Нам отольются полной мерой и бормотня
и пачкотня, и этот мальчик - Туроверов - с кормы
стреляющий в коня, и хлеб степной на полустанках, и одинокий вдовий
век,
из "Правды" жёлтые кубанки, и песни поездных калек.
Когда из мёрзлой электрички выходишь пьяный в
Снегирях, в снегу не сыщешь рукавички, стоишь в распахнутых дверях, а ветер
снег
прицельный мечет и дерева морозны гнёт - вся жизнь твоя тебе навстречу вдруг
перебежками рванёт. Что было в ней? ...какого ляда меня на сопли
развезло? В ней было то, что было надо, и быть иначе не могло!
Но снится мне судьба иная, на риге запалённый хлеб, и я, по-совести,
не знаю, какая вправду из судеб. Не та ль, где сталь в крови дымилась в бою
за
Северским Донцом, и гнил Сиваш? Скажи на милость, не явь ли липкий этот
сон?
...ахалтекинец рыжий впрожелть бежит по выбитой траве, и пуля, пущенная в
лошадь, в моей застряла голове.
***
Если сердце разрезать и вынуть осколок Гаскони, то
останется
в нём тишина, Конаковский паром... Пятилетняя девочка тихо поёт на балконе
"бесамэ",
и пылает закат над московским двором. От железных ворот и до дворницкой с
левого края отражается солнце в оплавленном красном снегу. Ничего проще
жизни
на свете я белом не знаю, ничего кроме жизни я так не понять не могу. Над
февральским двором зависает багровая туча, и душа покидает последний обжитый
придел. Так ли внучка моя напоёт это подлое "мучо", как для деда
когда-то я
"время изменится" пел? Если сердце разрезать и вынуть Урал и Пехорку, Верхоянский хребет и
Архангельск в сентябрьском дыму, горький привкус
любви, цепкий искус подмокшей махорки, что останется в нём - я, наверное,
сам
не пойму. Но впитало оно кроме лязга родного металла всё, что было со мной и
с
роднёй на советском веку, всё что било в виски и в
литавры, и срок отмотало, там, где птиц не слыхать, а подставишь башку и
ку-ку,
всё смешалось давно, в том одном ядовитом флаконе, где союз нерушимый
дарован
нам - Ява-Дукат... Пятилетняя девочка тихо поёт на балконе, и в Охотское
море
садится московский закат.
|
Проголосуйте за это произведение |
|
Выходишь пьяный в Снегирях, В снегу не сыщешь рукавички - Стоишь в распахнутых дверях, А ветер снег прицельный мечет И дерева морозны гнёт Вся жизнь твоя тебе навстречу Вдруг перебежками рванёт. Замечательно кратко, верно, глубоко. Ахалтекинец предлагаю сделать сноску и для более лёгкого чтения писать столбиком.
|
СИЛЬНЫЙ, ЦЕЛЬНЫЙ ФРАГМЕНТ. -- Но снится мне судьба иная, на риге запалённый хлеб, и я, по-совести, не знаю, какая вправду из судеб. Не та ль, где сталь в крови дымилась в бою за Северским Донцом, и гнил Сиваш? Скажи на милость, не явь ли липкий этот сон? ...ахалтекинец рыжий впрожелть бежит по выбитой траве, и пуля, пущенная в лошадь, в моей застряла голове. -- Да уж, все мы немного лошади.
|
