Венеция севера. Утро 1.01.2006.

Приходилось ли вам, господа, когда-нибудь прохаживаться по полупустынным улицам утреннего города в первый день нового года? Да-да, именно первого января, спустя несколько часов после того, как шумный, праздничный в своем пьянящем веселье город быстро утихает, лениво распластавшись под новогодним небесным сводом. Отщелкали и отыграли грандиозными разноцветными огнями бесконечные ракетницы, отшумели улицы, улочки и подворотни смехом, свистом, громкими поздравлениями и шипящими брызгами шампанского. Тротуары и мостовые покрыты серпантином и мишурой растерзанных хлопушек, а в воздухе все еще звучит, постепенно растворяясь, вечно-старое вечно-новое "С Новым Годом! С новым счастьем!". Признаться честно, лично мне прежде никогда не приходилось наблюдать ничего подобного по той простой причине, что я, как и большая часть жителей нашей планеты, утром после встречи нового года, мирно почивала, утомленная длинной, бессонной новогодней ночью. И вот так случилось, что первого января свежеиспеченного 2006-го года я впервые оказалась в центральной части одного из наиболее интересных городов мира, города, славящегося своими свободными нравами и многочисленными водными сплетениями и каналами. Вероятно, вы уже догадались, что речь идет о столице Голландии, Амстердаме. Мне не хотелось бы слишком забегать вперед и потому предлагаю вам, дорогие читатели, осуществить небольшую прогулку по улицам Амстердама вместе.

Итак, нам открываются врата города. Поскольку живем мы в XXI веке, то врата эти должны быть соответствующими эпохе. Нас встречает аэровокзал. Один из крупнейших по своим масштабам аэропорт мира, оснащенный всеми возможными современными средствами, необходимыми для передвижения, отдыха, времяпровождения и соблюдения типичных в аэровокзалах форм учета, регистрации и проверки авиапассажиров. Аэровокзал Амстердама представляет собой город в городе. Здесь можно без напряжения и даже в удовольствие себе провести благополучно несколько часов кряду, коротая время посещениями магазинов, ресторанов и кафешек, ничем не уступающих ассортиментом и дизайном своим собратьям, расположившимся за пределами аэропорта. Можно. Без напряжения. И в удовольствие. Но мы решаем, все же, распорядится своим временем иначе. Берем билеты на электричку, которая каждые десять минут отправляется в город прямо из чрева аэровокзала. Мы взбираемся на второй этаж вагона (А как же? Так удобнее рассматривать достопримечательности города по пути к конечному пункту - сердцу Амстердама). Ошеломленные обрушившимися на нас в стенах аэровокзала техническими и прочими достижениями прогресса, мы предвкушаем, как сейчас нам откроется из окна вагона вид на западный рай из мостов, экспресс-дорог, стеклянных небоскребов... Но вместо этого нам приходится наблюдать быстро сменяющие друг дружку небольшие, как правило, в два-три этажа, здания и дома довольно посредственных наружности и окружения. "Ничего. Это еще не все", - утешаем мы себя, - "Главное - впереди". И... мы оказываемся правы. Главное - впереди. Только главное это имеет формы, несколько отличные от нарисовавшихся в нашем воображении.

Город. Нас встречает старый, старинный город на воде. Полагаю, что назвать Амстердам второй Венецией было бы некоторым преувеличением, но не признать сходства этих двух примечательных местечек нельзя. Если любопытный меткий глаз фотокамеры случайно упустит старинное здание железнодорожной станции, соответствующее всем классическим канонам европейской архитектуры, оставив вокзал позади, то уж никак это мигающее своей вспышкой изобретение человечества не упустит Национальный Монумент на центральной площади города. При этом нельзя не отметить, что фотокамера, оказавшаяся в руках путешественника славянских кровей, непременно зафиксирует в своей цифровой памяти еще одну достопримечательность, расположившуюся недалеко от памятника. Мы с моей фото-подругой решили совместить эти две достопримечательности в одном кадре. А в голове промелькнуло: "И здесь без наших не обошлось".

Рассматривая Национальный монумент в попытке понять, что же означают все эти фигуры, фигурки и образы, расположившиеся у основания 20-тиметрвого пика, я вынуждена была смириться со своей неосведомленностью. Все, что приходило в голову, ограничивалось обобщенными: символика, история, культура. В некотором роде я оказалась права. Не догадалась я о главном. Национальный Монумент был задуман и возведен в 1956 году в память о жертвах второй мировой войны.

А вот этот снимок был сделан тут же на центральной площади, "не отходя от кассы", так сказать.

Для того, чтобы запечатлеть это здание мне пришлось всего-то развернуться на 90 градусов и, не опуская камеры, нажать кнопку еще раз. "Чего это они туда взобрались?", - подумала, было, я о двух интересных мужичонках, гордо водрузившихся над надписью. "Ах, надпись! "Мадам Тюсо"! Теперь все понятно. Это, вероятно один из знаменитых музеев восковых фигур мадам Тюсо". Жаль, жаль, нет времени не только на мадам Тюсо, но и на любой другой музей Амстердама. Во всяком случае, в этот раз. А жизнь пока не заканчивается. Следующее приземление в Амстердаме непременно нужно будет организовать поосновательнее. Тем более, что этот удивительный город славится не только улицей Красных Фонарей, но и большим количеством музеев и выставок. Вот и сейчас центральная галерея громко зазывает на выставку индонезийской культуры огромной красочной вывеской, а небольшая витрина с окровавленными масками, подвешенными скелетами и орудиями пыток времен инквизиции в сопровождении музыки "Энигмы" тихо заманивает ранних туристов посетить необычную экспозицию, посвященную тёмным страницам истории Амстердама.

Вторым после архитектурных и исторических достопримечательностей Амстердама, что мне хотелось запечатлеть не столько на фотопленке, но, прежде всего, у себя в памяти, были те редкие прохожие, которые по каким-то причинам оказались на улицах города в столь раннее время. Люди, как люди. Но большинство из них обращает на себя внимание какой-то внутренней свободой, выражающейся и в манере одеваться, и в манере двигаться, и во взглядах. Нет в них напряжения, суетности. Даже торопятся они как-то, не спеша. Нет в них искусственности, но есть искусство. Вот теперь, кажется, мне удалось сформулировать словами то, что почти на подсознательном уровне притягивает внимание к жителям этого городка. Обмолвившись словом "городок", я поймала себя на мысли о том, что на самом деле Амстердам - город с полутора миллионным населением. И все же именно городок. Я сейчас попыталась представить себе, как выглядел бы Амстердам с высоты птичьего полета. Пожалуй, это было бы чем-то вроде лабиринта с многочисленными сообщающимися ответвлениями, проходами и переходами, переносящими пешехода из одного маленького мира в другой. Именно устройство и расположение улиц Амстердама по отношению друг к другу пробуждают у путешественника постоянное чувство чего-то не увиденного, недопонятого, недопройденного. Широкие тротуары, вымощенные камнем, то и дело, манят пешехода свернуть на узкую улочку, сообщающуюся уже с другим кварталом города, слегка просматриваемым через своеобразный "тоннель", уходящий в глубь между домами.

Сделав несколько кадров в попытке запечатлеть то, что жадно захватывает взгляд, я с некоторым разочарованием поняла, что Амстердам нельзя передать фотографией. У этого города есть свой дух, свой характер, свое обаяние, не передаваемые никакими снимками. Все, что мне удавалось снимать, казалось тусклым и не имеющим ничего общего с увиденным. Парадокс же состоит еще и в том, что частью характера Амстердама является неряшливость. Я мысленно оправдывала город тем, что мне пришлось его застать на похмелье, еще не оправившегося, не прибравшегося и не умывшегося после бурной праздничной ночки. И, наверное, я, женщина добрая и в какой-то мере либеральная, оправдала бы Амстердам совсем. Да вот запахи этого города были тем неустранимым, что не смывается никаким мылом, и не заглушается никаким одеколоном. В какой-то момент я даже поймала себя на мысли о том, что путешествие по этому старинному, много повидавшему городу, можно сравнить с путешествием по желудочно-кишечному тракту стареющего знатного барона. Как бы знатен или эксцентричен ни был наш барон, путешествие по его внутренним каналам может быть и неприятным. Что ж, одно не исключает другого. Тем более, что Амстердам как раз и представляет собой город каналов и мостов, немолодой, эксцентричный и претенциозный.

Заглянув в одну из кофеен с единственной целью освежиться чашечкой крепкого утреннего кофе, я, кажется, впервые по-настоящему ощутила на себе старую, заезженную медицинскую догму о вреде пассивного курения. Хотя те несколько вздохов, которые я успела сделать, перед тем, как вылететь из кофейни, хватаясь за горло от удушья, назвать пассивным курением трудно. Это было чем-то вроде газовой атаки с применением в качестве отравляющего вещества смеси дыма сигарет, курительной травки, сигар, морского табака и еще бог знает чего.

Теперь, пожалуй, самое время прекратить брюзжать и перейти к более оптимистической и лицеприятной части нашего путешествия. Мосты и каналы. То, собственно, из чего состоит город, то чем, по сути, город является - сеть каналов. Вода для жителей Амстердама является не просто неотъемлемой частью жизни города, его сущности, вода это и жилище. Вернее "фундамент" для многих жилых помещений. Мне трудно с моим сухопутным образом жизни и менталитетом назвать сооружения, являющиеся странным сочетанием лодки, баржи и вагончика, мирно покачивающиеся на воде, домами, но сами обитатели этих жилищ именно таковыми их и считают. В этих домиках есть газ, электричество и прочие минимально необходимые для жизни бытовые атрибуты. Вот так стоит себе это нечто, пришвартовавшись к одному из причалов или просто бордюру, разделяющему воду и сушу, и дымит из своего дымохода, демонстрируя, что в "лодке" живут люди, и что лодка эта вовсе не лодка, а дом на воде.

Когда я в очередной раз взвела курок своего запоминающего устройства - фотокамеры, мой муж резонно заметил: "Ну не можешь же ты отснять все до единого дома да еще и при таком мрачном освещении". Увы, он был прав. День выдался хмурый, никакая вспышка не дотянет до всех этих часовых башен, колоколен, ставен и крыш. А то, что многие здания, уходящие своими "корнями" далеко под воду, давно покосились и покрыты у основания многолетней плесенью, проще рассказать, чем показать. Рассматривая одно из таких покосившихся зданий, казалось, не свалившееся еще на бок окончательно, только благодаря тесному соседству менее пострадавших собратьев, крепко зажавших "старика" в свои каменные и железобетонные объятия, я пыталась представить себе, как же этот "кривун" выглядит изнутри. Неужели, стены в квартирах его жильцов скошены точно так же, как и весь дом снаружи? Трудно представить. Остается смириться с тем, что времени на путешествие все меньше, а впереди еще средства передвижения, контрасты и, конечно же, люди.

И так, средства передвижения. Если я задам вам, дорогие читатели, вопрос на засыпку о том, какие средства передвижения вы считаете наиболее распространенными в Амстердаме, то, вероятно, большинство из вас ответят примерно так: "Ну, как же? Город на воде... Венеция севера...". Да, город на воде. Да, Венеция севера. Но отнюдь не гондолы и прочие плавучие средства передвижения являются наиболее широко используемыми местным населением. Если вы внимательнее всмотритесь в те немногочисленные фотографии, которыми я сопровождаю свои заметки, то, наверняка, обратите внимание на "припаркованные" то там, то здесь велосипеды.

Правильно, именно велосипеды - одно из самых удобных и используемых транспортных средств на узких мостовых и улочках Амстердама. Если же вспомнить о том, что все средства передвижения можно разделить на общественные и индивидуальные, то резонно было бы заметить, что основным общественным средством передвижения в Амстердаме служит... Нет, не катер. Трамвай. И вот трамваи в Амстердаме заслуживают нескольких специальных эпитетов. Трамвай в Амстердаме является логическим продолжением того технического великолепия, которое "накрывает" нас в аэропорту. Трамвай в Амстердаме откровенно контрастирует с простенькими, изрядно поржавевшими велосипедами антикварного возраста и стиля, со старинной архитектурой города, с его мостовыми, улочками, магазинчиками, "домами" на воде и даже с теми немногочисленными катерами, которые все же являются неотъемлемым атрибутом города на воде, но предназначены в основном для туристических прогулок и бизнес-рейсов.

Вот мы незаметно подошли к теме контрастов Амстердама. "Ну, Стамбул - город контрастов. Какая разница?" А разница есть. Контрасты Амстердама особенно броски, поскольку сам город компактен. Здесь на расстоянии нескольких метров друг от друга уживаются и уживаются мирно ветхость и роскошь, скромность и напыщенность. И не мешает почему-то хозяину роскошного жилья с венецианскими люстрами, дорогими картинами на стенах и изысканной резной меблировкой тихо попыхивающий дымоход лодки-дома на воде, пришвартованного прямо под окнами старинного особняка. И здесь же, вдоль длинной набережной, выстроились в бесконечный ряд велосипеды на своей ежедневной парковке. Здесь, в маленьком мире на воде, благополучно уживается то, что консерватор-реакционер назвал бы, не иначе как, "вседозволенность" и внешне совершенно не обремененные и не озабоченные своей супер-свободой граждане. Они спокойно коротают свои будни в делах обыкновенных семейного и служебного характера, давно, пожалуй, уже перестав замечать прославленную на весь мир улицу красных фонарей, давно уже утратив любопытство к запретному плоду глупой, веселой или грустной эйфории, навеянной той самой курительной травкой, которую я ненароком унюхала в одной из кофеен города. Хозяева тех самых велосипедных рядов, которыми облеплены и разлинеяны улицы города. Один, вернее, одна из них, девушка 19-20-ти лет, спешит на полуспортивном красном велосипеде по узкой мостовой, громко оповещая звонким молодым голоском зазевавшихся или еще не до конца проснувшихся пешеходов о своем приближении. На удивление жительница "Венеции севера" выкрикивает веселое и такое знакомое "длин-длин-длин", "длин-длин-длин". И ее улыбчивое "длин-длин-длин" звучит, как пожелание доброго утра и хорошего дня. Я делаю свой очередной снимок, уже утратив надежду на удачные кадры, поскольку небо по-прежнему плотно затянуто густой однородной серой массой, а еще один горожанин - мужчина интеллигентной наружности лет 40-ка, в черном длинном пальто, с густой шевелюрой вьющихся черных волос - приостановил своего выносливого много повидавшего металлического коня, предоставляя мне возможность отснять еще один мост без помех.

Постепенно людей на улицах города становится все больше, а движение местного вело-транспорта все активнее. И вот мимо прокатила, гордо приосанившись на классическом дамском велосипеде, старушка "божий одуванчик". Тоже длинное шерстяное пальто, на удивление, не представляющее велосипедным наездникам никакого неудобства своими развевающимися при движении полами, укрывающими седло и почти доходящими по длине до педалей. Крашеный блондин оригинальной наружности то ли художника, то ли пластического хирурга, явно никуда не спешит, размеренно пересекает мостовую по многократно пройденной им прежде наикратчайшей траектории, кажется, ничего не замечая, кроме носков своих "напомаженных" туфель. Воротник его пальто приподнят, в прорехе на шее белеет что-то кремовое шелковистое. Да уж, такого большого количества граждан в шерстяных пальто я давно уже не видела. Амстердам стал промежуточным пунктом моего путешествия и в прямом, и в переносном смыслах. Позади Киев с его массивными дубленками, кожаными пальто и натуральными меховыми шубами, давящими своей излишней напыщенностью, видимыми и подозреваемыми тяжестью и неудобством не только на плечи киевлян, но и на психику человека постороннего (ну, или почти постороннего) киевским правилам выбора верхней одежды. А холодная заснеженная Канада со всеми своими "медведицами" и "медвежатами" в пуховиках и куртках всех видов, сортов и цветов еще где-то там, далеко за океаном в семи часах очередного утомительного перелета. Что ж, нам остается только поблагодарить нашу лётную фортуну за возможность совершить это небольшое путешествие по Венеции севера ранним утром в первый день нового 2006 года.

Послесловие

Мой рассказ был бы, конечно, неполным и незаконченным, если бы я не упомянула о том, что, безусловно, характеризует любой город и горожан. Чем же гордятся сами жители Амстердама? У меня сложилось впечатление, что своими неоспоримыми достижениями и предметами гордости жители Амстердама считают демократичность общественного устройства и историю культуры города. Нет практически ни одного путеводителя по Амстердаму, в котором не упоминались бы имена ярких всемирно известных деятелей культуры и искусства, чьи судьбы так или иначе были связаны с Амстердамом. Горожане бережно хранят и широко рекламируют дом-музей, в котором жил Рембрандт, с гордостью напоминают о том, что великий философ Барух (Бенедикт) Спиноза был уроженцем Амстердама. Великолепные работы прославившегося на весь мир голландского художника Ван Гога широко представлены в музее Ван Гога. А жаждущие экзотики могут посетить музеи эротики и секса. Самые большие рекламные щиты отведены отнюдь не коммерческой рекламе, на них вывешены огромного размера плакаты, уведомляющие горожан и гостей Амстердама о тех или иных культурных мероприятиях или выставках, проходящих в городе. В заключение мне хотелось бы предложить вам, дорогие читатели, интересную статистику, которая не могла меня не заинтересовать, как математика по образованию.

Вашему вниманию АМСТЕРДАМ В ЦИФРАХ:

Население - 1 514 050

Велосипеды - 600 000

Деревья - 220 000

Парки - 28

Трамваи - 232

Магазины - 10 334

Каналы - 165

Мосты - 1 218

Дома-лодки - 2 500

Театры и концертные залы - 55

Кафе и бары - 1 402

Рынки - 21

Кстати, о рынках. Кто не слышал о великолепном рынке цветов в Амстердаме? Но не все имели возможность посетить это пышущее яркими красками и непередаваемым смешением цветочных ароматов место. На одном из моих кадров и запечатлен цветочный рынок Амстердама.

Оттава, январь 2006

Проголосуйте за это произведение

Что говорят об этом в Дискуссионном клубе?

266784  2006-01-24 21:11:34 в.н. - Текст, судя по всему, идет с фотографиями. А где же сами фотографии? Интересно же увидеть Амстердам глазами автора, базируясь не только на словах.

268982  2006-09-28 19:14:32 Лю-Ши - Со всей присущей мне корректностью, заявляю: сей опус - восхитительное графоманство, помноженное на редкостную безграмотность. Уровень письма 7-классницы своей бабушке на Херсонщину. Впрочем, члену Союза писателей Северной Америки (именно так автор отрекомендовалась в своем Curicculum vitae), незнание азов правописания можно простить - ладно хоть кириллицей пишет. Но стиль-то, стиль! Факт размещения этого текста в "Русском переплете" объясняю исключительно галантностью редакции, состоящей преимущественно из представителей мужескаго полу, к даме - судя по снимку явно 60-х годов, в молодости достаточно миловидной. Дама, ну не надо Вам писать - сосредоточтесь на чем-либо более посильном. Примите, и проч.

269001  2006-09-29 14:05:30 Tamara - Уважаемая Татьяна, увидив реплюку Лю-Ши решила прочесть Ваш очерк, но так его и не осилила. Слишком он у Вас получился нудным, скучным, стилистически примитивным. Вы пишите по извстному киргизскому, а может правильнее - канадскому принципу - что вижу то и пою. Но, к сожалению, голос у вас слабый, а зрение не очень. Соответственно и песня получилась нудная и долгая, как канадское безлюдье. Не обижайтесь, а посторайтесь научиться писать так, к примеру, как это делает Эйснер и некоторые другие авторы "Переплета"

269003  2006-09-29 17:29:58 Kuklin - А мне очерк понравился. Если бы все путеводители писались и оформлялись с такой любовью к месту ознакомления с местом посещения, цены бы им не было. Я вот Амстердам не люблю - скучено все, нет простора, волгло, и вообще слишком много ломбардно-купеческого, мишурного в нем. Город, где разденут, как липку, а после улыбнутся мило-мило, расшаркнутся и даже не плюнут в след. Но Калашникова увидела его по-своему. А уж сделать такие фотографии, как сумела она, я бы никогда не смог. Вот хотел написать о своих впечатлениях о Тюрингии, посещенной мною этим летом, о Ваймаре и Шиллере с Гетте, а не получилось. И о Берлине не могу написать. А Татьяна вот сумела. Кому не понравилось, может не ездить в Амстердам. но ругать-то человека за что? За то, что поделилась своими впечатлениями с вами? Или за то, что ее эстетические пристрастия разнятся с вашими? Признаюсь, мне было не скучно читать. Европа вообще скучна до плесени, а вот Калашникова нашла то, что ей показалось интересным Пара десятков подобных зарисовок о городах Европы - и получилась бы неплохая, на мой взгляд, книжка. Мы тут годик назад лаялись с ней по вполне солидному поводу, а сейчас вот вынужден защищать. Потому как это часто бывает: один лягнет вдруг невпопад, другой за компанию добавит, но посильнее и поязвительнее, автор не успеет огрызнуться - и пошла писать губерния! Съездите в Амстердам, наберитесь впечатлений - и пишите свое. Чего проще-то? Валерий Куклин

269036  2006-10-01 14:40:03 Черемша - Куклину - В отличие от тебя Валерий Васильевич, мне тоже показались скучными путевые очерки Татьяны Калашниковой. А откровения типа "Волга втекает в Каспийское море" совершенно не восхитили. Ты вот считаешь себя литературным критиком, а того, что в предложениях ее текста бесконечно повторяются одни и те же слова не заметил. Ну а сюжет? Он тебя, как я понял, увлек и захватил. Чем? Расскажи, если это не тайна. Ну а фотки. Нормальные фотки для нормального альбома. Например, для твоего. Ведь у тебя, как я понял, в Амстердаме пленку заклинило. Ну а для фотовыставки? Как они для фотовыставки, Валерий Васильевич? Ты об этом не думал? А к литературе какое они отношение имеют? Но с другой стороны соглашаюсь, что Татьяна Калашникова женщина красивая. Поэтому будем к нем добрыми. А вот читать ее в будущем... Нет, ты уж лучше один ее читай.

269039  2006-10-01 18:39:18 Куклин - Черемше - От альбома и путеводителя изысканного стиля не требуется. Да и путевые заметки (вспомним их у Дюма с его впечатлениями о Ближнем Востоке)тоже. То, что вы называаете повторением слов, называется тавтологией. Иногда этот фокус используют нарочно, для усиления впечатления. Я хвалил Калашникову за то, что она сумела увидеть чужой город и описать его по-своему, не как его видят другие. Вот для меня, например, Москва - это не Красная площадь с Василием Блаженным, я и забыл, когда их видел воочую. Для меня Москва - это, почему-то зал филиала Малого театра с декорациями спектакля "Бешенные деньги" по А. Островскому и спектакль "Женнитьба" по Н. Гоголю в театре на Перовской, доперестроечное, старокупеческое Замоскворечье с церковью святого Климента, возле которой был ранен Дмитрий Пожарский, тогда еще не вождь нижегородцев, тропинка от Нагатино к Коломенскому мимо библиотеки, двор Литинститута с памятником Герцену, бичи на площади Трех вокзалов, кинотеатр "Фитиль", места, где раньше были букинистические магазины, исчезнувшие теперь, как, например, и обожаемая мною ямская слобода возле площади Ильича, улица Герцена и аудитория "А" в МГУ... Но описать все это я не смогу, сфотографировать и поведать другим свои впечатления не сумею. Об этом я и написал в своем отзыве. Я и Берлин-то описал всего лишь раз - в рассказе "Бред сивой кобылы", опубликованный на этом сайте, хотя и прожил в этом городе более десяти лет. А вот пустыню,горы, тундру, тайгу описывал многажды. Это, должно быть, моя особенность, но она не заставляет меня почитать сообенность Калашниковой менее значимой, как это было в семидесятых годах, когда были жаркие дискуссии между "горожанами" и "деревнщиками". Мне кажется, Виктор, вы хотели увидеть в зарисовке Татьяны некий поэтический экскурс,а она предоставила вам текст прозаический, но искренний. Мне по сердцу именно искренность Калашниковой, потому я и защитил ее. Что касается почитания себя литературным критиком, то тут вы ошибаетесь, я пишу не собственно литературно-критические статьи, а свои впечатления о прочитанном, то есть следую завету В. Белинского отзываться на политические тенденции в литературе и возле нее. Оттого и рубрика на РП у меня носит название "Литература и мы",а не "Стилистика современной прозы". Занялся я этим делом потому лишь, что увидел, что большое количество очень талантливых, но неугодных московско-петербургской тусовке провинциальных писателей не слышат мнения читателей о себе, а именно эти провинциалы более достойны внимания публики, чем все кремлевские соловьи вместе взятые. Кстати, ряд провинциальных писателей именнос моей подачи был выдвинут на литературные премии, а некоторые даже получили оные. Покойный Дюжев был буквально перед смертбю рецензирован мной. Критиком меня назвали зарубежные литературоведы и зарубежная же профессура из числа славистов, которым мои позиции и мой язык понятен, а сквозь словоблудие и витиеватость нынешних русскоязычных критиков они не в состоянии прорваться. Как, впрочем, и большинство российских читателей. С уважением, Валерий Куклин

269487  2006-10-30 20:04:34 Мимо проходил - Уважаемая Татьяна, если возникнет возможность и желание, почитайте, пожалуйста, Всеволода Овчинникова. В частности, его очерк "Чем поучительна "голландская наука". Рассказывает он в нем приблизительно о том же, о чем рассказываете вы. Но как! Это действительно высший класс. Впрочем, как и остальные его путевые очерки "У Гринвича и на экваторе", "Гейдельберг - германский Оксфорд", "Трудная судьба "изумрудного острова", "Джентельмен и самурай", "Столица вальсов"... А еще лучше почитайте его книги "Ветка сакуры" и "Корни дуба". Уверяю, это явится для вас очень хорошей школой. Не унывайте!

269494  2006-10-31 15:58:54 Адольф - "Ветки сакуры" и "Корни дуба" - журналистское "порно" с приемом игры на контрастах. Не советуйте, уважаемый, мимо гуляющий, милым литературотессам таких учителей.

269495  2006-10-31 16:06:17 Василий Пригодич http://www.prigodich.8m.com/ - Господа, чудесный очерк...

269500  2006-11-01 17:37:47 Эд - Прочел тексты Калашниковой. Главное их достоинсво состоит в том, что они написаны живым не казенным языком. Автор не только рассказывает о том, что видит, но и о том, как видит. В этом и состоит их привлекательность. Читаются легко, на одном дыхании. Кажется, что именно так они были написаны, хотя по опыту знаю, сколько иногда времени и сил отнимают такого рода очерки, сопровождаемые немалым количеством фотографий. Калашникова на редкость удачно увязывает свой рассказ с каждым снимком, при этом довольно легко и плавно переходя от одной картины к другой. В сравнении с тусклым прилизанным, приглаженным, ровным счетон ничего не сообщающим очерком Овчинникова о Голандии, ее рассказ можо считать настоящей удачей.

269501  2006-11-01 17:57:51 Авиатор - Абсолютно с Вами согласен . Надеюсь, уважаемая Татьяна, у нас с Вами больше не будет поводов для разногласий ?

269520  2006-11-03 05:18:11 петруша - Василий Пригодич, прекратите иронизировать над литупражнениями бедной Калашниковой, которая увидела какой-то город из окна трамвая и потом узнала что город этот назывался Амстердам

Copyright (c) "Русский переплет"