О ДВУХ ИСТОЧНИКАХ НОВОГО

ИЛИ ХОРОШО ЗАБИТОЕ СТАРОЕ

В заметке Олега Павлова о ржавчине, которой покрывается сейчас русский язык, подмечено, что первым шагом в культурном отъединении Средняя Азия, включая Казахстан, и даже Украина избрали политику на вытеснение русского из государственной сферы, из образования. В Балтийских же странах был принят фактический запрет на русский, как например в Латвии, где по закону нельзя вести делопроизводство на русском и даже уличные вывески должны быть только на латышском, на котором говорит едва половина жителей Риги.

Таково первое дело свободы, полученой одним росчерком беловежского пера. Это реакция на действительное или мнимое насилие русификации в Советской время и уж во всяком случае на недальновидные действия самой русской политики, впопыхах выводившей войска и похоже вовсе не подумавшей о том, что необходимо было вовремя проявить доброжелательность и найти пряник, если отброшен кнут. Но время упущенно, и теперь придется ждать, пока маховик национализма не дойдет до крайней точки и не начнется возвратное движение, которому существуют причины более веские нежели успех на выборах тех или иных уездных политиков.

И уж если на русский воздигнуто гонение у народов, до него не имевших фактически грамотности, как и обстоит дело в Средней Азии, то имеет ли смысл спорить с этой самоубийственной гордостью сейчас. Не благоразумнее ли обратиться к тому, что происходит с языком в самой России? Ведь и здесь, как подмечает автор " Родной речи " , дело обстоит далеко не благополучно.

" Разобраться ", " подставлять ", " кидать " . Как шибает зоной! Так и видятся стриженые загривки и татуировка про мать, которую клянутся не забыть. Но вдуматься, - эти слова и еще дюжина других стали общепринятыми. Вот-вот с них сотрется лагерная пыль, как стирается различие между преступником и предпринимателем, отбрасывая нас назад к тем временам, когда купцы легко обращались в грабителей.

И с другой стороны, как контрапункт или даже антитеза: " эксклюзив ", " диллер ", " дистрибутор " . Как будто забыли, что есть исключительное право, торговец, распространитель. Но нет, не забыли, а подчеркивают прямым заимствованием из английского, что здесь-то уж обмана не можеть быть, раз притянуто из американской жизни. Хорошо если так.

Случайно ли, что из первого, уголовного ряда новообразований приходят первыми на память глаголы, а из второго, западного - существительные? И сами эти две колеи, по которым катится новояз, случайны ли они и не скажут ли что-нибудь новое о нашей жизни? Это, как не смешно сознаваться, все тот же спор славянофильства с западничеством. Смешно и горько, потому что славянофильство в нем оборачивается уголовшиной, то есть грубой силой, а западничество - говорком торговцев. Вот почему глаголы в первом ряду и существительные во втором. Грубая витальность и деловая законченность понятий.

В языке явственно отпечатался выбор, который стоит перед страной: откат к прямому действию или все на продажу. В такую плоскость перешел вопрос о судьбах страны в постсоветском хаосе.

Но не всякий вопрос достоин ответа. Зачем отвечать уголовнику или не в меру назойливому торговцу? Однако отвечают и повторяют вслед за диктором, как заговоренные: " мочить "... " презентация " ... Вот где извечная сырость натуры. Но это уже другой вопрос, действительно русский.

Проголосуйте за это произведение