Осьминоги-эквилибристы и черномор в буденовке

А. Мешкову

Рассказываю о человеке, которого очень хорошо знаю. И зовут его точно также, как и меня. Только вот фамилия другая. И занимается он почти тем же, просиживая целые дни то за письменным столом, то у экрана телевизора. Смотрит фильмы, пишет на них рецензии... А тут каникулы случились у школьников. И его дочь-школьница, естественно, просит папу, чтобы он сводил ее в цирк, ведь там программа очень интересная, "Школа львят" называется. И, конечно же, они идут, предварительно купив билеты.

Места им достались хорошие. Арена вся как на ладони, а главное, близко. И вот началось. Заиграл оркестр, загремели фанфары, и на сцену выползли... осьминоги. Публика бурно зааплодировала, а Виктор Котиков, недоуменно озираясь по сторонам, шепотом спросил у дочки: "А где же львята?" Но она только махнула рукой в ответ, по-видимому не расслышав, и снова принялась радостно аплодировать. Четверо здоровенных осьминогов, скоренько раскланявшись по сторонам, деловито поплевали на свои щупальца и, неожиданно подпрыгнув, начали сноровисто карабкаться по канату прямо под самый купол цирка. "Ну и дела!" - поразился Виктор Котиков, а публика ответила невиданным трюкачам громом аплодисментов. Потом повалили осьминоги, глотающие огонь, осьминоги, жонглирующие булавами, и даже осьминоги-канатоходцы. "Уж не сплю ли я, не сон ли это передо мною?" - продолжал изумляться Виктор Котиков, в то время как осьминоги-эквилибристы под бешеные аплодисменты зрителей продолжали висеть на проволоке. После осьминогов-велосипедистов были объявлены братья Бухтояровы-Суламбековы. Тут под дробь барабанов на арену выскочили осьминоги на лошадях. В папахах, с резкими гортанными выкриками "ха-ма-на-на!" они начали демонстрировать собравшимся чудеса джигитовки и вольтижировки. Публика неистовствовала. Дочь Виктора Котикова размашисто хлопала в ладоши, а сам Виктор Котиков хлопал глазами в совершеннейшем недоумении. Итог первому отделению подвели осьминоги-клоуны, чьи ужимки и падения немало позабавили зрителей. Некоторые так даже и слезы вытирали от умиления и говорили потом друг другу (это уж так повелось) шутки ради: "Что это ты морду, как у осьминога скорчил?" Затем был объявлен антракт, и на вопрос сияющей от радости дочери: "Правда здорово, папа?", потянувшей его за рукав в буфет, Котиков осторожно ответил: "Правда", ведь он уже увидел, как на арене громоздились решетки и клетки, а значит появилась надежда на то, что во втором отделении наконец-то объявятся и обещанные львята.

В буфете было многолюдно. Котиков едва протиснулся к стойке. Можно было купить "Мартини", сок, пиво "Пикур" и "Балтика", мороженое и пирожное-картошку. Между продавцами попкорна и воздушных шариков можно было заметить и застывшую фигуру вновь избранного депутата, некоего черномора в буденовке. Но он не продавался. Выпятив вперед грудь, он продолжал, как и в предвыборную кампанию, по инерции видно, раздавать обещания своим избирателям. Дедушкам обещал соорудить новые столы во дворах и закупить оригинальные комплекты домино из слоновой кости, бабушкам - аккуратные лавочки у подъездов и подарочные кульки с семечками, а детям, их внукам и внучкам, - различные "Марсы" и "Сникерсы". Из толпы слушавших время от времени раздавались утвердительные возгласы: "Правильно!", "Давно пора!" и "Так их!" Одно свое обещание черномор выполнил тут же, не выходя из буфета: взял и на глазах у всех купил своему внуку "Сникерс". "Ну не дикость ли все это?" - только подумал Виктор Котиков, как, обернувшись, заметил еще одного Виктора Котикова, ростом повыше, явно наглого и пренеприятного субъекта. Его двойник стоял у столика и, отвратительно подмигивая, отхлебывал "Мартини" из бумажного стаканчика. Тут настоящий Виктор Котиков даже и подумать ничего не успел. Раздался третий звонок, дочь доела свое мороженое и потащила ошарашенного папу на второе отделение. "Ну, сейчас начнется!" - решил Виктор Котиков, но какого же было его изумление, когда никаких львят за клетками-решетками он не обнаружил.

На арене снова царствовали осьминоги! Под свист бичей и щелканье кнутов они прыгали сквозь горящий обруч. В нетерпении шевелили щупальцами и грозно пучили глаза, когда укротитель засовывал им в пасть свою голову. Кровожадно скалились и самым натуральным образом урчали от удовольствия. Зрители просто зашлись от восторга. "Да очнитесь же! - хотелось вскричать обалдевшему Виктору Котикову. - Это же не львята, а осьминоги!" Но куда там! И кто бы его услышал, если собственная дочь его не слушала, восторженно приговаривая: "Какие львята славные! Какой цирк чудесный!"

Да, это был цирк! Таких цирков потрясенному Виктору Котикову еще видеть не приходилось. Публика расходилась весьма довольная. Все толковали о симпатичных львятах, об обещаниях черномора в буденовке... Про осьминогов никто и не вспоминал, словно и не было их вовсе. Но они же были! И Виктор Котиков их видел! Но в чем тут была аллегория и какой во всем этом смысл? - вот этого он никак сообразить не мог. Это осталось для него самой настоящей загадкой.

Проголосуйте за это произведение