08.08.2023
10:45

А эту статью за что не пропустили 2 главреда?

06.08.2023
09:29

Зачем на весу правая нога Евангелиста Марка

05.08.2023
08:20

Не «Под», а «Над» - роковая ошибка Гребенщикова

04.08.2023
09:58

Благое для всех сверхбудущее

02.08.2023
15:25

Неистребимое раздражение на искусствоведов,не знающих, что художник не то хотел нам «сказать», что мы видим глазами

01.08.2023
17:45

Как Шевчука использовали втёмную

31.07.2023
10:44

И кто я такой после этого?

30.07.2023
19:14

Темнота эстетическая и патриотическая сродны

29.07.2023
11:46

Я не мог спать…

28.07.2023
16:54

Работай тупо

26.07.2023
18:51

Не наш Шевчук

25.07.2023
08:17

Я не понимаю. А вы?

20.07.2023
08:10

Что бы это значило?

19.07.2023
19:10

И опять Прилепин не прав

17.07.2023
15:55

Если долго мучиться, что-нибудь получится?

16.07.2023
08:02

Православие?

15.07.2023
11:43

Вариант разгадки Филатова

13.07.2023
09:48

Гениален ли «Федот» Филатова

08.07.2023
09:38

Как посмел Рембрандт покуситься на гравюру Сегерса? Переделал!

05.07.2023
19:08

Инна Чурикова умерла

У меня началась чёрная полоса: не о чём писать. Когда у меня полоса светлая? Когда я натыкаюсь на книгу очень умного учёного, занимающегося искусством. Если мой набор догм об искусстве с ним совпадает, я этого умного пересказываю своими словами (потому что люди попроще никогда этого умницу не прочтут – из-за его научного наречия). Если мой набор догм не совпадает, я принимаюсь спорить. В обоих случаях получается что-то толковое и даже с новизной. И вот уже несколько недель (так много, что я аж не помню, сколько) мне такая книга не попадается на глаза. И у меня агония. Как говорится, врагу не пожелаешь.

А тут умерла Чурикова… А я не знаю, собственно, в чём ценность актрисы (актёра). – Вот такой я… Почуять фальшь могу – так думаю – с одной секунды смотрения. А… Вот Михайлов, Александр – играет, мне кажется, только себя. Если не ошибаюсь, ни одной роли плохого человека у него нет. – Плохой, считаю, актёр. Но умение сыграть кого угодно – это как-то низко, что ли. Вот если Никас Сафронов может сделать портрет в любом наперёд заданном стиле – я его презираю как художника. Ибо стиль – внешнее. Его можно собезьянничать. А ценное в искусстве, когда произносят это слово, это уловить ЧТО-ТО, словами неуловимое. Это общение подсознаний автора и восприемника. Так это не входит в компетенцию артиста. Это компетенция режиссёра. Артист – как бы краска. Пусть и очень качественная, но краска. Не больше – в масштабе произведения.

Как можно называть Чурикову гениальной, я не понимаю. С помощью того, что она некрасивая, ей здорово удалось сыграть тёмную девку в “В огне брода нет”. Она в жизни, может, и не такая, по крайностям бросающаяся. Красота б отвлекла зрителя. Кода ей хочется секса, нельзя б было дать режиссёрскую ноту насмешки над такой низостью. Вам бы секс низостью не ощутился б. И авторская насмешка над высоким порывом души Тёткиной, пошедшей камнем убивать белого офицера, при красоте девушки не воспринялся б вами насмешкой. – Ну, да, её-то эмоциям без насмешек веришь в обоих случаях, и это её, актрисы, заслуга: убедительно падать вниз и взлетать вверх. Но перец-то в авторских насмешках. Не она их придумала, а режиссёр. А если б она, то была б не специфика актрисы. Специфика – выдать безоглядность.

Когда-то у меня с этим фильмом его глубокое постижение началось с наводки:

"Только тупость и невежество, полное непонимание, с кем они [советские киноначальники] имеют дело… при всех немалых сложностях творческой судьбы Панфилова, он казался им более близким, своим, хотя по существу именно он был гораздо опаснее, затрагивая и подвергая сомнению самые основы, на которых было воздвигнуто советское общество” (Суркова. Тарковский и я. М., 2002. С. 282).

Я спросил поисковик: “антисоветскость фильма в огне брода нет”, - и получил:

"Вот чего по-настоящему хочет народ: жрать, любовных утех и кровищи. Чувство ненависти автора к простым людям не покидает весь фильм, даже не помогают ложки мёда, добавленные персонажам для галочки… [с одной стороны, а с другой] В общем, все идейные люди – больные” (https://drugoe-kino.livejournal.com/2850410.html).

То есть – барокко, мудрое соединение несоединимого. – Та самая вера, которую исповедовала советская культурная верхушка более или менее искренне во времена так называемого застоя.

Суркова же пишет, став на миг на точку зрения искренно оболванивающих и оболваниваемых, что революция, мол, становление нового мира продолжается, хоть мир на земле и в обществе. Реальный, мол, социализм, "как попытка избежания открытого признания исторического поражения советской модели “коммунизма” и отказа от собственных принципов и заявленных программных целей. Понятие “реальный социализм” впервые ввел в оборот “главный идеолог” КПСС М. А. Суслов” (Википедия).

Но тогда Суркова ошибается, что Панфилов предателям коммунизма лишь "казался им более близким, своим”. Он и был своим. В предательстве в том числе.

А оно и неизбежно было, потому что с самого начала был выбран неверный путь России в коммунизм – силовой, марксов, победивший в 19 веке мирный, прудоновский.

Собственно, и прудоновский был в 19 да и в 20 веке иллюзорным. Мирность брезжит лишь теперь, при угрозе человечеству смерти от материального прогресса. Но в 1967 году это ещё не брезжило. Так что царил обман или самообман реального социализма, барокко своеобразного.

И теперь я попробую с такой точки зрения пересмотреть “В огне брода нет” (1968).

Первый кадр, сопровождаемый закадровым негармоничным звуком какого-то гонга, может, колокола, сзывающего на пожар.



Тут точка зрения не режиссёра, а Тани Тёткиной, возмущённой эксплуатацией в царской России и потому на ту злой и сознательно ставшей на сторону революции. Штуке экстремистской, от которой режиссёр отстраняется примитивизмом рисунка и негармоничностью гонга.

1:0 в пользу барокко (соединения несоединимого).

Второй кадр.



Противоположность революции – сонная российская провинция. Ни одного человека в ясный божий день. Только пара кур на путях. Ну что это за жизнь! Тоже “фэ” автора.

2:0 в пользу барокко.

А вот гармонист Тане Тёткиной приглянулся. Тем более что он ей подмигнул два раза.



Дурнушка и дура бесхитростная. Голос плоти в ней заговорил. Автор опять не с ней, раз она физически такая никакая.

А вот – голос духа.



В конце фильма. Она, отпущенная на волю белогвардейским офицером, не может не отомстить немедленно за боевого товарища. Глупо спрятала в ладонях булыжник и идёт со злобным выражением лица офицера убивать. – И автор опять не с ней, глупой.

Нет и телу и духу равно чему?

3:0 в пользу барокко.

Не мною открыто. Мною просто проверено и удостоверено. Поэтому я больше не стану анализировать и синтезировать.

А вот есть ли в такой ясной серединности что-то, словами не выразимое? – Я подозреваю, что нет. То есть перед нами, если и не иллюстрация знаемого, то усиление знаемого всеми переживания умудрённости нашей во второй половине 60-х годов после стольких передряг, пережитых страной и её народом.

То есть прав был Тарковский, плохим считавший всё, что рождено не внутренней уверенностью режиссёра, что надо так, как бы это ни было экстраординарно, а не иначе.

"…очень скоро выяснилось, что никаких диалогов полноправных собеседников не будет, тем более исповедующих порою разные точки зрения... Я помню, что особенно отчетливо поняла это, когда защищала с пеной у рта “В огне брода нет” и Чурикову в главной роли, фильм неожиданно для меня разочаровал Тарковского после второго просмотра” (Суркова. Там же. С. 144-145).

Панфилов же выражал преобладающее настроение взвешенности после устранения от дел Хрущёва-посмешища.

15 января 2023 г.